Сын Гермеса и Афродиты был воспитан наядами на горе Ида во Фригии. Однажды на берегу озера повстречал прекрасную нимфу Салмакиду, полюбившую юношу с первого взгляда и предложившую ему стать его невестой. Юноша, ничего не знавший о любви, в страхе отверг любовь нимфы. Когда Гермафродит решил искупаться, нимфа вошла вслед за ним в воду и заключила юношу в объятия. Боги, внявшие мольбам Салмакиды, навеки соединили тело девушки с телом возлюбленного и Гермафродит вышел из озера, став одновременно и мужчиной и женщиной. По его просьбе Афродита и Гермес сделали озеро волшебным и с тех пор каждый, входящий в его воды, становится таким же, как Гермафродит. В память о любви нимфы озеро стали называть Салмакидой.
Спящий Гермафродит – это древняя мраморная скульптура, изображающая Гермафродита в натуральную величину, лежащего на матрасе. Форма частично происходит от древних изображениях Венеры и других обнаженных женщин, и частично из эллинистических изображений Диониса / Вакха. Скульптура является хорошей копией римского бронзового оригинала двух эллинистических скульпторов, названных Polycles (155 до н.э.). Оригинальный бронзовый экземпляр был упомянут в естественной истории Плиния.
Неизвестный художник написал портрет официальной фаворитки короля Генриха IV Великого Габриэль д’Эстре. Её отец, потомственный, но обедневший дворянин, всю жизнь находился под каблуком у собственной жены. Матушка прелестной Габриэль, Франсуаза Бабу де ла Бурдезьер, была одной из семи сестриц Бабу, прозванных при дворе "семью смертными грехами". Все они отличались редкой красотой и страстью к любовным похождениям. И это несмотря на то, что некоторые из них носили монашеское покрывало. Франсуаза Бабу де ла Бурдезьер во всех отношениях достойная особа успела побывать в любовницах у Папы Климента VII, королей Карла V и Франциска I, а также многих и многих менее известных личностей к тому моменту, когда ей вдруг вздумалось остепениться. Избранником обворожительной Франсуазы стал Антуан д'Эстре, губернатор-сенешаль и первый барон Боллоннэ, виконт Суассон и Берси, маркиз Кевр, губернатор Ла-Фера, а в недалеком будущем – генерал-фельдцейхмейстер. Он отнюдь не обманывался относительно непорочности своей избранницы, но даже напротив – гордился тем, что ему удалось завладеть дамой двух королей и Папы Римского. Свадьба состоялась 14 февраля 1559 года – в День святого Валентина, покровителя всех влюбленных. И святой Валентин действительно покровительствовал супругам: Франсуаза и Антуан д'Эстре прожили долгую и счастливую совместную жизнь. У них было восемь детей – шесть дочерей и два сына. Младшая и самая красивая дочка, Габриэль, появилась на свет в 1571 году. Франсуаза д'Эстре пристроила всех шестерых своих дочек. Но самая большая удача выпала на долю младшей. Когда Габриэль исполнилось шестнадцать лет, ее пожелал приблизить к себе сам король. Прекрасная Габриэль сопровождала короля в течение трех месяцев, но затем наскучила ему и получила отставку. Впрочем, после королевского "благословения" репутация Габриэль нисколько не пострадала – скорее наоборот. Неутомимая мать предложила дочку герцогу Людовику де Гизу. Историки вообще считают, что именно он, как мужчина нормальных пристрастий, и стал первым любовником Габриэль. Очень может быть… Целый год Гиз лелеял свое "приобретение", но мамаше вновь потребовался презренный металл, и она тайно свела дочь с герцогом де Лонгвилем. Людовик, узнав об этом, оставил Габриэль. Она не очень переживала: ее воображение будоражил уже другой – красавец герцог Бельгард, "великий конюший" Генриха III. Габриэль мечтала стать женой Бельгарда, и мечта ее могла бы исполниться. Но вмешалось провидение…
Король Наварры Генрих пригласил все семейство д`Эстре погостить у него в замке Компьень. Габриэль с восторгом согласилась, надеясь быть ближе к возлюбленному, но вельможа упорно избегал встреч с ней. Красавицу окружил своим вниманием сам король. Он даже изменил привычкам и стал следить за собой: мыл кончики пальцев, прежде чем сесть за стол… И все равно девушка оставалась неприступной. Более того: она прямо заявила королю, что любит другого. Только после того, как тетушка Изабель объяснила ей, что Бельгард выступил в этой истории в роли сводника, Габриэль сдалась. Правда, заявила монарху: ее сердце не может принадлежать королю-протестанту. И влюбленный Генрих вошел с непокрытой головой кающегося грешника в храм аббатства Сен-Дени, чтобы принять католичество. Перед этим он написал Габриэль: "Прежде, чем сделать сей отчаянный прыжок, я миллион раз целую руки моего прекрасного ангела…". 27 февраля 1594 года Генриха провозгласили королем Франции, и на пышной церемонии ярче всех блистала своими бриллиантами и жемчугом Габриэль д`Эстре. "Любезная моя! – писал Генрих своему "маленькому ангелу" из Фонтенбло. – Спустя два часа по приезду подателя сего письма вы увидите того рыцаря, который весьма вас любит и которого называют королем Французским и Наваррским. Титулы, конечно, почтенные, но весьма мучительные. Звание любовника вашего несравненно приятнее для меня".
Габриэль д'Эстре умерла 10 апреля 1599 года, накануне Пасхи. Ей было двадцать шесть лет. Ее четвертый ребенок так и не увидел света. Генрих Наваррский, а вслед за ним и весь его двор, целых три месяца носили траур. Правда, меньше чем через месяц у короля появилась новая возлюбленная, Генриетта Д'Антраг, стройная блондинка, похожая на покойную Габриэль. А уже в декабре король открыто посватался к Марии Медичи и год спустя обвенчался с ней. Вскоре молодая королева подарила ему наследника трона – будущего короля Людовика XIII. Конечно, детей Габриэль король никогда не оставлял своими заботами, а Сезар де Вандом оставался его любимцем до того трагического дня, когда жизнь Генриха Наваррского оборвал нож католического фанатика Франсуа Равальяка.
Когда Франциск I построил новый королевский замок в Фонтенбло, разместил в нём коллекцию произведений художников итальянского Возрождения, привезённую им из Италии. Для создания новых полотен были приглашены Примачино, Николо дель Аббате, Бенвенуто Чедлини. Они привезли с собой незнакомые Франции художественные формы и мотивы, воспевающие красоту человеческого тела. Стиль, основу которого заложили последователи итальянцев в Фонтенбло, стал основным направлением живописи во Франции XVI века, получивший название "Школа Фонтенбло". Мастерам этой школы свойственно поэтическое восприятие действительности и графическое изящество. Период развития "Школы Фонтенбло" связан с началом правления Бурбонов – в лице короля Генриха IV, а также с именем его фаворитки Габриэль д'Эстре.
Неизвестно, кто написал эту картину, она не подписана. Можно только предполагать, когда она написана. Прически двух дам в ванной соответствуют моде между 1594 и 1598 гг. Надпись на поздней копии работы утверждает, что блондинка справа – это Габриэль д’Эстре, слева – её родная сестра Жюльен д’Эстре, герцогиня Вилларская. Она не отказывала себе в удовольствии сидеть в церкви с обнаженной грудью, когда монах-капуцин, который ей нравился, читал проповедь.
Габриэль д’Эстре была идеалом женщины тех лет: длинные конечности, блондинка с белым цветом кожи. Ее лицо было “гладким и прозрачным, как жемчужина, со всей ее изысканностью и блеском”. Это было написано не каким-нибудь льстивым придворным, а женщиной, которая имела все поводы критиковать Габриэль: Мадмуазель де Гус, соперницей королевской фаворитки. Она продолжает: “Хотя она одета в платье из белого шелка, оно кажется черным в сравнении со снегом ее кожи”. Конечно, эта бледность поддерживалась искусственным способом. Толстый белый слой косметики был также наложен на ее плечи и грудь. Рот и соски были нарумянены. При дворе утонченных королей Валуа, предшественников Генриха IV, искусство косметики достигло высшей степени изощренности для обоих полов. Дамы по меньшей мере продолжали практиковать эти искусства при новом и определенно плохо ухоженном мужественном короле. Они продолжали выщипывать брови и рисовать на их месте изящную линию; если они не носили парики, то красили волосы белилами и порошками. Чтобы достичь популярного блондинистого цвета, они отбеливали волосы едкой настойкой, а потом открывали их солнцу на несколько дней, заботясь при этом, чтобы солнце попадало на волосы, но не попадало на их белую кожу. Части тела, которые не были покрыты одеждой, закрывались перчатками и масками для лица из шелка или вельвета, когда они ездили верхом или гуляли. Дамы открывали кожу только за толстыми стенами или за шелковыми занавесями.
В то время, когда была написана картина, очень немногие во Франции имели ванную. Общее состояние всех социальных классов XVI и XVII веков можно описать так: они были невероятно грязные. Термы и бани, столь многочисленные в Средние века, давно закрыты по приказу цензоров Реформации и Контрреформации, которые осуждали те места, где мужчины и женщины мылись и встречались для развлечений. Сифилис, скорее всего завезенный из Америки в 1493 году, сделал купальни опасными местами заражения. Вскоре врачи одобрили запрет на купание и даже предостерегали против него: руки должны быть вымыты, как говорил ученый-медик Жае де Рену, но ноги следует беречь от воды, не говоря уже про голову. Ко времени написания картины люди ассоциировали купание не только с магией, страхом заразной болезни и проклятием. Из Италии в Европу пришли идеи и визуальный код Ренессанса, и с ним большое количество обнаженных богинь античности. Во Франции они вошли в моду, и красавицы двора заказывали свои портреты, где они выходят из воды или купаются в источниках в виде языческих богинь, в их славе и красоте. Художники Флоренции и Болоньи украшали комнаты дворца Фонтенбло (что переводится как “красивый фонтан”) богинями и нимфами. Архитекторы разрабатывали целые ванные апартаменты с комнатами отдыха, комнатами для переодевания и мраморными ваннами. Здесь король Франсуа I (1494-1547) повесил лучшую картину из его коллекции: “Мону Лизу” Леонардо да Винчи. Здесь тоже, несомненно, висело большое количество картин, таких как эта: с двумя красавицами в ванной. Их почти не сохранилось. На многих были дорисованы “благопристойные вуали”, а большая часть была сожжена как неподобающие и как “работы дьявола”.
